Бабушка

Вот уже несколько лет, как умерла моя бабушка. Это была Бабушка с большой буквы, с пирогами и блинами. Она работала медсестрой и какое то время принимала роды. Она очень любила маленьких детей. Даже видя чужих новорожденных, расплывалась в умилительной улыбке.

Все сознательное детство у меня ассоциируется с ней и с дедушкой. Вот, мы с бабушкой у нее на работе, по вызовам вместе ходим. Пока она уколы делает, меня родственники больного развлекают или сам больной. Вот, она приезжает ко мне и встречает со школы, готовит есть, насыпает, подает. Вот, я еду на выходные и на каникулы к бабушке и дедушке. Когда окончила школу и поступила в техникум, а затем в ВУЗ, окончательно переехала к бабушке. Дедушка к тому времени уже умер.

Бабушка взвалила на себя все тяготы женской, бытовой работы, лишь бы мне ничего не мешало учиться. Так я окончила успешно техникум и ВУЗ, устроилась на работу. Когда у меня родился сын, она ухаживала за мной и стирала все детские пеленки руками (не так как мы сейчас – в машинке – автомат). На работе, как известно, больничные не приветствуются, поэтому на больничные я почти не ходила. Она тянула все и всех на себе. Она нянчила меня и моего сына, переживала за нас, терпела все мои выходки, все мои гульки и поиски смысла жизни. Всякий раз, когда я сокрушалась и спрашивала у нее: «Ба, а почему у одних все, а у меня ничего?», она отвечала: «Не завидуй! Живи своей жизнью. Один такой человек, другой – иначе». Тогда я не понимала.

Вообще, не припоминаю, что бы она носила украшения. Какие то бусики у нее были в шифоньере и те я порвала еще в детстве. Однажды, на 50 лет, ей подарили золотые сережки, но когда мне прокололи уши, бабушка отдала эти сережки мне. Она никогда не просила купить ей обновки, даже когда мы дарили что то новое, она брала, радовалась, благодарила, а потом, через время, снова нам отдавала. Говорила: «Вы молодые, вам нужнее.»

Вот, где она жертвенная любовь в действии!

Но таких бабушек воспитывали голод, гонения, война и смерти многочисленных сестер и братьев. В личной жизни ей тоже досталось. Ее первый муж покушался на ее жизнь, а затем выгнал из дома с двумя маленькими детьми, моей мамой и тетей. Их приютили чужие люди, соседи. Позже у него признали шизофрению. Ее второй муж был хорошим хозяином, уважал и ценил ее, дал ей кров, тоже любил детей, но у него их не было. Полюбил меня, как родную внучку. Его-то я и называю дедушкой. Поистине неисповедимы судьбы Божии!

Бабушка умела ценить мир и покой. Радовалась концертам, которые показывали по телевизору, всевозможным «Песням года» и «Юрмалинам». Она радовалась тому, что никто не плачет, а поют и смеются, все живы, никто не стреляет и все сыты. Все у нее всегда были сыты!

Своим таким домашним служением она экономила для меня очень много времени. А я искала смысл жизни где угодно: в работе, в материнстве, в поисках нового спутника жизни и, наконец, встретилась с Богом! Я нашла свой смысл жизни! Благодаря тому, что она помогала мне, все терпела, несла свое бытовое послушание, даже тогда, когда у нее что то болело. Она была гипертоником со стажем, но, кряхтя, все равно шла на кухню, только что бы мы не были голодными. Может быть, Господь засчитает ей это доброе дело. Не каждому православному христианину удается на деле показать эту жертвенную любовь. Моя бабушка жила для нас, не для себя.

Сможем ли мы стать такими бабушками своим внукам? Мы, воспитанные в сытости, в тепле, в мире, во вседозволенности. Или мы будем, со сморщенными татуировками, пирсингом в носу и сигаретой в зубах, искать очередного дедушку, отмахиваясь от внуков и вторя духу времени говорить: «Дайте пожить для себя!»? Но кто потом вспомнит о таких бабушках, кто похоронит их? Кто помолится о них?

Давайте, все же, учиться любить ближних, помогать им, заботиться о них. Как моя Бабушка Вера. Царствие ей Небесное. Вечная память. Аминь.

Виктория Кураксина