Про Таїнство Шлюбу

Учение о браке, которое содержит Церковь, очень глубоко. Давайте постараемся понять, какой смысл вкладывает Церковь в это Таинство.

Прежде всего мы видим одну интересную вещь: еще не было Христовой Церкви, мало того, еще не произошло грехопадения, а брак уже был. Ещё в Раю сказал Бог первым двум людям, Адаму и Еве: оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится жене своей; и будут одна плоть (); и благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею (). Изначально брак есть некое таинство само по себе, таинство до Таинств; его смысл – что двое становятся «в плоть едину», то есть больше, чем просто союзом людей, но как бы одним существом. Здесь – какие-то глубины Божии, в которых мы соприкасаемся с основами Творения: человек как отдельная, самостоятельная, самоценная личность наделяется способностью в браке составлять некое надличностное единство, для чего Господь и сотворил человека разным в половом смысле – мужчину и женщину сотворил их (). Таким образом, мы видим, что брак есть естественный, по факту творения, союз мужчины и женщины. В чём же Церковь видит здесь не просто благословение Божие, от начала почивающее на этом союзе, но именно Христово Таинство?

После грехопадения жизнь человека стала раздробленной во всех своих проявлениях; появилось противопоставление жизни земной и вечной. Одним из спасительных плодов совершённого Господом Иисусом Христом дела нашего искупления было разрушение средостения между Богом и человеком. В Церкви, в её Таинствах, в действии Святого Духа, Который усваивает каждому человеку плоды соделанного Христом спасения, в земную жизнь человека входит вечность – Царствие Божие, пришедшее в силе (), и приобщает человека Богу. И брак, который после грехопадения был естественным и благословенным союзом людей, но лишь для земной жизни, – в Церкви приобретает вечное измерение и соотнесение со Христом Господом; не просто союз двух людей – но во Христе; не просто для этой, временной жизни – но навсегда, в вечности.

В этом – смысл именно Таинства Брака; и этот смысл достаточно резко противопоставляется ветхозаветному пониманию брачного союза. В Ветхом Завете основной целью брака являлось деторождение, продолжение рода. В связи с этим Ветхим Заветом допускалось и многожёнство, и наложничество – то есть разнообразные средства, направленные на сохранение рода в земной жизни. Новозаветное понимание брака смещает акцент с деторождения прежде всего на любовь и единство двух людей – мужа и жены; причём любовь эта начинается здесь и простирается в вечность. Христианский брак своим центром, началом и главой имеет не продолжение земного рода, но – Христа.

Это позволяет Апостолу Павлу сравнивать брак, союз мужчины и женщины, с союзом Христа и Церкви. Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же спаситель тела; но, как Церковь повинуется Христу, так и жёны своим мужьям во всём. Мужья, любите своих жён, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё. Так должны мужья любить своих жён, как свои тела; любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её, как и Господь Церковь; потому что мы члены Тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене свой: и будут двое одна плоть. Тайна сия велика: я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену как самого себя; а жена да боится своего мужа (). («Боится» – в библейском смысле: благоговеет, почитает, любит.) В этом новозаветном тексте выражен христианский смысл брака не просто как естественного соединения мужчины и женщины. Ветхозаветный смысл брака, как продолжения рода, отходит на второй план; центральным, главным и самым важным становится вечный союз двух людей по образу отношений Христа и Церкви.

Римское право, во многом усвоенное церковно-общественной жизнью, рассматривало брак прежде всего как договор, влекущий за собой определённые правовые, имущественные и прочие общественные обязанности. Слова Апостола Павла «так должны мужья любить своих жён, как свои тела; любящий свою жену любит самого себя» несравненно превышают и эту точку зрения: не договор, как земная формальность, но абсолютное единение супругов в любви становится сутью брака.

И отсюда можно вывести некое определение, что есть Таинство Брака. В нем супругам подается божественная благодать, созидающая их союз вышеестественным единением во Христе, по образу союза Христа и Церкви, начинающимся здесь, на земле, и простирающимся в вечность. Христианский брак не исключает ни продолжения рода, ни имущественных и прочих формально-общественных отношений, но это становится в браке не главным. Главное – что брак из формы земной, и только земной жизни преобразуется в религиозно-творческую задачу, приводящую к полноте духовной жизни.

Любое Таинство даётся человеку как семя для взращивания, для раскрытия его благодатных плодов. Так и брак; и может быть – брак особенно, потому что это благодатное семя получает не личность, как в остальных Таинствах, а союз двух личностей, в чём выявляется некое зерно, начаток Церкви. Плод, который должен явиться в результате религиозного творчества супругов – предначатие на земле Царства Божия, другими словами говоря – совершенная любовь. Любовью человеческой брак начинается – любовью естественной, взаимной симпатией, притяжением душ и телес; но действием Таинства брака взращивается превосходящая всякое разумение любовь Христова (). Естественные чувства супругов путём взаимных нравственных религиозных усилий с течением времени претворяются в христианскую любовь – и земная жизнь семьи постепенно проникается начатками Царствия Небесного.

Как Бог являет свою любовь к Церкви и в Церкви, так и супруги получают в Таинстве Брака благодать Божию на уподобление Богу в творческой любви; семья становится домашней Церковью – то есть органическим единством разных личностей в любви. И именно на созидание этой домашней Церкви и подаётся благодать Святого Духа в Таинстве Брака. Именно в этом смысле Священное Писание уподобляет брак Церкви, а Церковь – браку, Царство Божие – брачному пиру и т. д. И в Церкви, и в христианском браке мы созидаем Царство Божие, являем его уже здесь, на земле. Мы видим тут и глубокие тайны, которых только отчасти можем коснуться; видим и великую мудрость нашего Бога, Который всю «школу религиозной жизни», все условия возрастания человека во Христе полагает не где-то на стороне, ради чего нужно всё бросать или предпринимать какие-то запредельные усилия, а вводит непосредственно в естественную жизнь – в семью. 

Если говорить о самом чине венчания, то тут мы также сталкиваемся с интересным явлением: первую тысячу лет Церковь не знала отдельного чинопоследования Таинства брака. Жених и невеста становились супругами через совместное причащение Святых Христовых Тайн на Литургии и благословение епископа. Формально брак заключало государство – Византия сохранила законы Римского права; заключение брака государством считалось легитимным и обществом, и Церковью. И этот естественный брак Церковь возвышала до духовного союза через совместное участие в Таинстве Евхаристии; тем самым супруги становились не просто «плотью единою» – любой законный брак объединяет людей на этом естественном уровне – но единым существом во Христе, малой Церковью.

Впоследствии, с IX века, начало развиваться отдельное церковное чинопоследование обручения и венчания. Это было связано, во-первых, с ослаблением собственно евхаристической жизни, а во-вторых, с тем, что византийское государство к тому времени передало Церкви функции формальной регистрации браков. Постепенно это привело к затуманиванию церковного осознания брака как евхаристического созидания домашней Церкви, к разрыву брака и Евхаристии. Само современное чинопоследование сохранило явные отсылки к Евхаристии: это и возглас, которым оно начинается – «Благословенно Царство…», и общая чаша, оставшаяся в воспоминание о Евхаристической Чаше, которую испивают супруги; и пение «Отче наш» перед этим, и проч. Но отсылок этих недостаточно: сознание людей по отношению к браку очень формализовалось, смысл брака стал усматриваться прежде всего в легитимизации, то есть узаконении отношений.

Отсюда следовало то, что земной смысл брачного союза стал выступать на первый план, заслоняя смысл собственно церковно-христианский; а после отнятия в XX веке у Церкви регистрирующих функций венчание по большей части вообще скатывается к магизму (отголоски этого – в церковных спорах о «невенчаном браке»; даже многие пастыри считают заключённый государством брак «блудным сожитием», хотя это противоречит и евангельскому учению, и исторической практике Церкви, и современным официальным церковным документам). К сожалению, венчание сейчас – самое профанируемое Таинство: большинство брачующихся, воспринимая венчание как формально-магический обряд, как некую «метафизическую легитимизацию» своих вполне земных отношений, и не думают приступать к Чаше, а тем более созидать семью во Христе.

В связи с вышесказанным – что брак во Христе простирается в вечность и являет собою абсолютное единение супругов – встаёт вопрос о второбрачии и о разводах. Евангельский идеал совершенно ясен и отчётлив – брак может быть только один. Господь говорит: Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (). И Апостол Павел пишет: вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем; если же разведётся, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей (). Очевидно, что коль скоро между людьми наличествует единство во Христе, то развод невозможен, и супругов не разлучает даже смерть: она есть лишь временное расставание. Но жизнь – вещь очень сложная, и вообще, увы, чаще всего далёкая от евангельского идеала. Поэтому Церковь, как человеколюбивое снисхождение к немощи (что прежде всего относится к случаям вдовства – здесь это бывает просто необходимо по условиям земного существования), допускает второбрачие (и в самом крайнем случае – третий брак).

Что касается разводов, то Церковь не «разрешает» их, а всего лишь с сожалением констатирует, что христианского брака нет, он не состоялся. Господь указал только на одну причину развода – прелюбодеяние, то есть нарушение супружеской верности (); Церковь принимает еще несколько причин – психическая болезнь, жестокое обращение, и некоторые другие. Но, строго говоря, всё это не «причины развода» в собственном смысле, а констатация факта, что в данной ситуации брака уже нет, он стал невозможен. В таких случаях, под условием покаяния, Церковь из снисхождения разрешает второй брак, – если, конечно, ситуация продиктована законными причинами.

Сюда же относится вопрос о смешанных браках. Понятие Церкви о браке как о созидании малой Церкви требует, разумеется, чтобы оба супруга были христианами: брак начинается с совместного причащения Святых Христовых Тайн и осуществляется единением во Христе; а при разноверии супругов это невозможно. Конечно, это относится к ситуации, когда люди вступают в брак, уже будучи членами Церкви. Однако часты случаи, когда брак заключен до того, как кто-либо из супругов обратился ко Христу – для нашего времени это очень характерно. Но характерно это было и для времени апостольского; и Апостол Павел советует, как поступать в этих случаях. Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять её; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его; ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Почему ты знаешь, жена, не спасёшь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасёшь ли жены? (). Поэтому, если брак уже сложился до воцерковления, лучше всеми силами хранить его, стараясь по возможности его «христианизировать». Здесь бывают многие сложности и обстоятельства, о которых нужно говорить отдельно; но люди, уже ставшие христианами, должны, по мысли Церкви, искать себе супруга обязательно единоверного.

Принятое супругами Таинство Брака требует от них созидания семьи как малой, домашней Церкви. На каких же основаниях должно совершаться это созидание?

Как всегда, обратимся к Священному Писанию. Апостол Павел в качестве такого основания полагает любовь. Мужья, любите своих жён, как свои тела (); своему ученику св. Титу Павел заповедует увещевать жён любить мужей, любить детей (). Но понятие любви требует объяснения. Есть несколько уровней любви. Первый – это душевно-телесное притяжение и взаиморасположение. С него обычно начинается знакомство между будущими мужем и женой. Это чувство, если останется в своём первоначальном виде, непрочно и через какое-то время проходит. Оно может быть поводом и для недолжного хода дел, то есть для поверхностных, легкомысленных и даже блудных и греховных отношений.

Второй уровень любви – когда к природному чувственному взаиморасположению присоединяются нравственные, моральные, душевно-духовные действия: любовь обогащается понятиями ответственности, долга, уважения, жертвенности. Ими поддерживается, укрепляется и раскрывается первоначальное чувство.

И третий уровень – тот, на который опирается Церковь, заключая над супругами Таинство брака: любовь духовная, единение мужа и жены во Христе, та любовь, о которой можно сказать словами Апостола Павла: ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе (). Первая любовь – вещь естественная; вторая – плод нравственных человеческих усилий; третья – дар благодати Божией, получаемой в Таинстве как семя и подлежащий духовно-нравственному взращиванию и возделыванию.

А теперь давайте посмотрим, что говорит Христос: Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего или матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (); враги человеку – домашние его (). Как всё это понять? Апостол говорит о любви между супругами, любви к детям, а Господь так исключительно жёстко настаивает на любви только к Богу. Что все это значит?

Парадоксально, но это и есть та основа, на которой только и возможно созидание семьи как домашней Церкви. Дело в том, что человек в самой глубине своей один перед Богом. Не в человеческом смысле «одинок» – Сам Бог сказал: нехорошо быть человеку одному (); а метафизически, как личность, связан с Богом так, что между человеком и Богом нет никаких промежуточных звеньев. Душа человека предстоит пред Богом одна, сама, безо всего – и эта единственная и первая связь души с Богом главнее и сильнее всего на свете. Как бы человек ни любил жену (или мужа), детей, да и всех людей, – предстояние души, самой в себе, Богу несравненно больше и сильнее и значимее. Это то, о чем говорит псалмопевец – на едине созда Бог сердца человеческие (). И при этом здесь нет никакой раздвоенности; человек вовсе не поставлен в мучительную ситуацию «разрыва», когда с великой болью он должен отказываться от одного ради другого; эти вещи удивительным образом сочетаются. Здесь речь идёт именно о том, что, в каком бы теснейшем единении с женой, детьми не был христианин, несравненно главнее для него – Христос.

И мы видим, что в Таинстве брака Господь и вносит Себя в сердцевину супружества; Он становится средоточием семьи. И только Он оживотворяет и по-настоящему созидает семью. Муж через Христа становится единым с женою, и жена через Христа – единой с мужем; ради Него существует семья, как и всё в Церкви существует ради Него. Он даёт супругам и силы, и любовь, и мудрость. Он даёт должный строй всем сторонам семейной жизни – при условии, если супруги одушевлены Его искать, Его любовью жить и ни на мгновенье не уклоняться от Него. Сам Он сказал: без Меня не можете творити ничесоже (), и Апостол Павел пишет: никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос (). Никакие иные цели, кроме жизни во Христе, семью как Церковь не создадут: ни просто человеческая любовь и стремление к счастью; ни воспитание и устройство детей; ни совместный быт и попечение о благосостоянии, ничто иное; но только Христос. Только Он придаёт всему смысл, крепость, совершение, и – во всём течении нашего существования – залог жизни вечной, жизни с Богом.

Прочитав вышеизложенное, многие наверняка подумают: «какой ужас! да это настоящее гетто! религиозный фанатизм! тюрьма! узость! ужасные самоограничения!» и т. п. Нет, только здесь обретаются истинные и подлинные любовь, свобода, мир, счастье и величайшая радость. Только во Христе; вне Его – ад, во всех смыслах этого слова; без Христа всё абсолютно бессмысленно. И вовсе никакая сторона человеческой жизни не отменяется и не отсекается в христианстве; наоборот, жизнь во Христе даёт человеку и семье всяческую полноту, внутреннее богатство и совершенство. В отстранении от греха и страстей, в благодати Божией всё становится на своё место, становится подлинным, настоящим. Но до этого нужно дозреть. Митрополит Антоний Сурожский именно поэтому порой долгие годы не венчал людей, уже заключивших брак, пока супруги не приходили к осознанию христианского брака не как просто человеческого союза, но возрастания во Христе.

Итак, основой для созидания семьи является любовь – любовь Христова, являющаяся сначала не данностью, а заданием. Поэтому супругам прежде всего нужно озаботиться тем, чтобы дать место Богу во всём пространстве своей жизни. Это значит, что первое в семье, которая хочет стать домашней Церковью – это церковность. Не обрядовость, не идеология, и не система запретов и долженствований; церковность не внешняя, не механически-формально или магически воспринимаемая, но подлинная: приобщение благодати Святого Духа в Таинствах, поучение в Слове Божием, молитва и нравственный труд исполнения заповедей, с целью богообщения, чтобы начальная земная любовь супругов укреплялась и преображалась Господом в любовь подлинную, совершенную, вечную, превосходящую всякое разумение ().

Другой, наряду с любовью, краеугольный камень, на котором зиждется христианская семья – это мир. В мире место Его (); если в семье наличествует немирность – никакой духовности быть не может. Супруги должны приложить все силы к тому, чтобы в их совместной жизни не было скандалов, крика, злобы, отчуждения друг от друга – всё это разрушает семью. Сюда же относится проблема сосуществования со старшим поколением. Прекрасно, когда наличествует взаимопонимание; но опыт свидетельствует, что это редкость; часто доходит до крайностей, так что человек оказывается перед выбором – кого предпочесть: супруга или родителей. Всегда это тяжёлые ситуации, и их нужно стараться избегать; но коль скоро вопрос встаёт решительно, то Евангелие даёт столь же решительный ответ: оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей (). Лучше поэтому, если это возможно, семье жить отдельно от родителей; по условиям нашей жизни это чаще всего бывает затруднительно, но опыт показывает, что это служит и большему миру, и сохранению добрых отношений со всеми.

Но вот брак заключён. И сразу меняются акценты: если до брака влюблённым людям свойственно некое «идеальничание», то брак – это уже всецелая совместная жизнь, в которой выявляются не только лучшие стороны супругов – то, что обычно видится прежде всего в период влюбленности, – но и немощи, свойственные каждому человеку. В наше время люди воспитываются по большей части потребителями; эгоизм, гедонизм (то есть стремление получать от всего удовольствие) и безответственность – та атмосфера, в которой, как правило, формируются молодые люди, становящиеся мужем и женою. И, к сожалению, мы видим, что огромное количество браков – и даже церковных браков – распадается. Происходит это в том числе и потому, что молодые супруги настраивают себя на то, что они будут вкушать друг от друга исключительно «счастье» – некое лёгкое удовольствие, не требующее взамен ни ответственности, ни труда. Нужно сразу сказать, что такое понимание «счастья» нельзя класть в основу семьи. Счастья, как чего-то прочного, того, что можно достичь и на чём успокоиться, на земле нет вообще. Земля – место пребывания падшего человека, и счастье обретается только там, где это падение преодолевается, то есть во Христе Спасителе.

В основу же брака должны быть положены как раз те вещи, которые не воспитываются, не культивируются сегодня в нашем обществе, – а именно: взаимные уважение и приятие друг друга, жертвенность, терпение и смирение. И конечно, ещё до брака обязательно должно быть проверено взаимопонимание и полное доверие друг другу. Если этого нет, то после свадьбы вдруг оказывается, что семья – это не только бесконечное продолжение сладостной влюблённости; это прежде всего жертвенное самоограничение ради супруга. Жена, оказывается, должна и обед мужу готовить, и носки ему постирать, и проч. и проч., – а не болтать часами по телефону с подругами; муж, оказывается, должен изменить свои привычки и расположения – предпочитать общество жены друзьям, не болтаться с ними где-то по вечерам; не утыкаться в телевизор после работы, а помогать супруге хоть посуду помыть… и т. д., и т. п.

Христианский брак по определению лишен всякой легкомысленности; супруги-христиане должны настроиться, в полном смысле этого слова, на аскетический подвиг – отказа от себя. Не «счастье» – оно само придёт, когда жизнь выстроится по Евангелию, – а, повторим ещё и ещё раз, любовь, за которую нужно подвизаться нравственным и духовным трудом, взаимными терпением, смирением, послушанием – вот фундамент, на котором созидается христианская семья.

Можно подумать: «труд, подвиги… никакой жизни вообще! это невозможно!» Но как раз в Таинстве и подается благодать Святого Духа, которая и помогает супругам в этом труде, этим трудом она раскрывается и приносит плод – любовь, настоящее счастье, и – главное – жизнь вечную.

Все это требует зрелости, сознательности, некоей твердости жизненных позиций, большой ответственности, – тех качеств, которые сегодня редки, и которые обязательно должны быть проверены до брака; но и в браке эти качества супруги должны в себе воспитывать. А подвиг, то есть понуждение себя на добро, на выполнение заповедей Божиих, и противление греху – неотъемлемая принадлежность наша, если мы – действительно христиане: и в браке, и вне брака, и на всех путях нашей жизни – никуда мы от этого не денемся; и сетовать тут совершенно не на что. Спасение души, раскрытие в себе благодати Святого Духа без нравственного труда, без подвига невозможно; но это и есть то, что делает нас христианами. Так что нужно настроиться на то, что созидание семьи – это именно христианский подвиг жизни; вне этого семью как Церковь создать невозможно.

В завершение можно вспомнить замечательные слова преподобного Силуана Афонского: все мы на земле проходим свое послушание от Бога, свое служение Церкви: кто – в семье, кто – в монашестве; кто – царь, кто – патриарх, кто – уборщица, и т. д.; но в Царстве Божием выше будет тот, кто больше любит Бога, – совершенно независимо от чинов, положений, сана, состояния брачного или безбрачного, и всего прочего. И вот об этом нам нужно думать и заботиться; а брак тоже есть не что иное, как именно школа этой любви.

Использованы материалы сайта Азбука Веры.